Главная » Литература » Петренко - многомерное сознание. Петренко В.Ф. Основы психосемантики Сфера научных интересов

Петренко - многомерное сознание. Петренко В.Ф. Основы психосемантики Сфера научных интересов

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

Удачи! Да и пребудет с Вами.... :)

Сайт www.MyWord.ru является помещением библиотеки и, на основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ), копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных в данной библиотеке, в архивированном виде, категорически запрещен.

Данный файл взят из открытых источников. Вы обязаны были получить разрешение на скачивание данного файла у правообладателей данного файла или их представителей. И, если вы не сделали этого, Вы несете всю ответственность, согласно действующему законодательству РФ. Администрация сайта не несет никакой ответственности за Ваши действия./

Петренко В. Ф. Основы психосемантики

ББК 88. 3я7 УДК 159. 9(075) ПЗО Исследования проводятся при финансовой поддержке РФФИ, гранты № 02-06-80247 и № 05-06- 80510.

Рецензенты:

А. Г. Асмолов, доктор психологических наук, профессор, зав. кафедрой «Психология личности» МГУ, член-корреспондент РАО; Е. А. Климов, доктор психологических наук, профессор, действительный член РАО; А. П.

Назаретян, доктор философских наук, профессор Российской академии государственной службы при Президенте РФ.

Петренко В. Ф.

В издании дается описание методов экспериментальной психосемантики и излагаются результаты исследований категориальных структур индивидуального и общественного сознания. Последние выступают типовыми примерами психосемантических исследований, и их экспериментальная парадигма может быть использована читателями при планировании собственных научных изысканий. Предназначено для преподавателей психологии, научных работников, аспирантов и студентов психологических факультетов, философов, филологов, социологов, специалистов в области массовых коммуникаций, этнографов и всех тех, кто интересуется методами изучения индивидуального сознания и общественного менталитета.

ББК 88.3я7 УДК 159.9(075)

1.1. Взаимосвязь языка и сознания.....................10

1.2. Значение как «превращенная форма деятельности».............15

1.3. Проблема лингвокультурологической относительности............23

1.4. Категориальные структуры сознания как средство рефлексии.........31

Глава вторая. Проблемы значения. Психосемантика сознания........ 37

2.1. Теоретический анализ проблемы значения................. 37

2.2. Образующие сознания......................... 40

2.3. Уровень развития значения и отношение значения к чувственным образам.... 43

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

Глава третья. Исследование вербальной семантики методом семантического

3.2. Построение вербального семантического дифференциала на материале русской

Глава четвертая. Исследование структуры образной репрезентации методом невербального

5.1. Анализ семантической структуры образной репрезентации с помощью кластер-

6.2. Взаимосвязь осознания объекта и отношения к нему (на примере киновосприятия) 165

8.2. Исследование этнических стереотипов психосемантическим методом «множественных

9.4. Исследование стереотипов обыденного сознания грузинского этноса методами

психосемантики...........................

Глава десятая. Эффективность речевого коммуникативного воздействия . . . 273

	Первый тип коммуникативного воздействия...............
	Второй тип коммуникативного воздействия...............
	Третий тип коммуникативного воздействия................

10.4. Художественные конструкты как форма семантической организации литературного


10.5. Психосемантический анализ воздействия газетной публицистики.......
10.6. Образ человека на телеэкране
10.7. Образ телеведущего........................
	Взаимодействие образа коммуникатора, текста сообщения и социально-психологических
особенностей аудитории в процессе массовой коммуникации. . 303
Глава одиннадцатая. Психосемантический подход к восприятию искусства . 316
11.1. Психосемантика искусства......................

11.2. Психосемантический анализ художественных конструктов художественного фильма

«Сибирский цирюльник»........................
11.3. Зрительская атрибуция мотивов поступкам персонажей
11.4. Общее обсуждение.........................
	двенадцатая.	Психосемантические	исследования	политического
менталитета ............................
12.1. Психосемантический анализ политических установок............

12.2. К проблеме изучения менталитета общества в психологической и исторической

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

12.3. Психосемантический анализ геополитических представлений граждан России. . 392

12.4. Психосемантический анализ имиджа политических лидеров.........418

12.5. Язык метафоры в многомерном рейтинге лидеров (результаты психосемантического исследования) ............................ 435

12.6. Кросс-конфессиональное исследование религиозной картины мира в контексте борьбы с терроризмом........................443

Заключение............................454 Литература.............................458

Памяти А. Н. Леонтьева посвящается

Психосемантический подход, или экспериментальная психосемантика, - сравнительно новая область отечественной психологии, возникшая в начале 1970-х годов и представленная в первую очередь работами психологов Московского университета.

В задачу психосемантики входит реконструкция индивидуальной системы значений, через призму которой происходит восприятие субъектом мира, других людей, самого себя, а также изучение ее генезиса, строения и функционирования. Психосемантика исследует различные формы существования значений в индивидуальном сознании (образы, символы, коммуникативные и ритуальные действия, а также словесные понятия).

Экспериментальная парадигма психосемантики в основе своей заимствована из работ по построению семантических пространств Ч. Осгуда (так называемый метод семантического дифференциала) и теории личностных конструктов Дж. Кел-ли (метод репертуарных решеток) и включает в себя использование аппарата многомерной статистики для выделения категориальных структур сознания субъекта. Как пишет хорошо известный в России американский психолог Майкл Коул в предисловии к моей статье «Значение как образующая сознания», опубликованной в журнале «Психология в России и Восточной Европе»: «Петренко заимствует американский технологический инструментарий для решения традиционных российских проблем психологии, идущих от Л. С. Выготского» (Cole, 1993). Методологической основой, определившей становление психосемантики, является школа Л. С. Выготского - А. Н. Леонтьева - А. Р. Лурии. Психосемантика, являясь областью психологии, имеет тем не менее ярко выраженный междисциплинарный аспект, перекликаясь с философией и культурологией (см. работы В. С. Степина о категориальной структуре сознания, А. Я. Гу-ревича о категориях средневековой культуры), языкознанием (модель «Смысл-Текст» И. А. Мельчука, лексическая семантика Ю. Д. Апресяна, представления Ю. Н. Караулова о «языковой личности», Ю. С. Степанова о «трехмерном пространстве языка»), социологией (работы С. Московичи о социальных представлениях, П. Бурдье о социальном пространстве), информатикой (работы Д. А. Поспелова о формах репрезентации знаний).

Психосемантический подход к исследованию личности реализует парадигму «субъектного» подхода к пониманию другого. Содержательная интерпретация выделяемых структур (факторов) необходимо требует увидеть мир «глазами испытуемого», почувствовать его способы осмысления мира. Реконструируемая в рамках субъективного семантического пространства индивидуальная система значений выступает своеобразной ориентировочной основой такого эмпатииного процесса, дает ему смысловые опоры. Психосемантический подход позволяет наметить новые принципы типологии личности, где личность испытуемого рассма- 6 От автора

тривается не как набор объектных характеристик в пространстве диагностических показателей, а как носитель определенной картины мира, как некоторый микрокосм индивидуальных значений и смыслов.

Настоящая книга отражает содержание спецкурса «Экспериментальная психосемантика», читавшегося автором на протяжении многих лет на факультете психологии Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, на факультете психологии Московского государственного педагогического университета, отделении психологии Славянского университета и факультете психологии Смоленского гуманитарного университета. В нее вошел ряд исследований, проведенных автором и его сотрудниками в период с 1972 по 1988 г. и частично опубликованных в монографиях «Введение в экспериментальную психосемантику» (М., 1983) и «Психосемантика сознания» (М., 1988). Более поздние работы, направленные на изучение общественного менталитета и политической психологии, вышли отдельным изданием: Петренко В. Ф., Митина О. В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания. М„ 1997.

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

Идеи Л. С. Выготского и А. Н. Леонтьева явились определяющими для становления психосемантического подхода к исследованию сознания и личности в отечественной психологии. На начальном этапе наши исследования по психосемантике затрагивали такие проблемы, как семантический анализ чувственного образа, соотношение вербальной и перцептивной семантики,

и развивали их в рамках понимания образа как своеобразного перцептивного высказывания о мире, позволяющего использовать лингвистические и психолингвистические методы для исследования этой проблематики.

Следует подчеркнуть, что хотя текст книги написан одним человеком, в ее содержание влился труд студентов, соискателей и сотрудников, работавших под руководством автора: С. В. Василенко, Ким Чер Су, Л. М. Хайруллаевой, И. И. Стениной, Э. Тодоровой, Е. Е. Прониной, А. В. Пузанкова, Л. А. Алиевой, Н. В. Романовой, Н. Н. Теплякова, А. А. Пронина, А. В. Грачевой, Л. Е. Мун, Л. Д. Сурманидзе, Т. И. Менчук, А. В. Россохина, К. В. Бердникова, И. С. Макру-шенко, О. Н. Сапсолевой, А. И. Ярцевой. С большинством из них автор сохранил научные контакты и имеет совместные публикации. Всем им большое спасибо.

Особую признательность автор выражает математику А. А. Нистратову, с которым он в далеких 1970-х начинал (параллельно с А. Г. Шмелевым) разрабатывать проблематику психосемантики, математику и психологу О. В. Митиной, ученице, сотруднице и начиная с 1989 года -

и психотехник измененных состояний сознания.

Автор испытывает также чувство благодарности к коллегам: А. А. Асмолову, А. К. Ерофееву, В. П. Зинченко, В. В. Знакову, И. Т. Касавину, Е. А. Климову, А. А. Леонтьеву, А. П. Назаретяну, В. А. Петровскому, В. В. Столицу, Е. В. Суббот-скому, А. Г. Шмелеву, чья дружеская критика и доброжелательный совет сопутствовали автору на всем протяжении его научных поисков, а также множеству других, не упомянутых коллег, чье зримое и незримое присутствие задавало ту интеллектуальную атмосферу, в которой только и могли кристаллизоваться некоторые из описанных в книге идей и подходов.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Психологические аспекты проблемы сознания

Было бы, конечно, наивно в небольшой вводной главе пытаться осветить все богатство философской и психологической литературы по ключевой для отечественной психологии категории «сознание». Не претендуя на это, автор ставит перед собой более скромную задачу: эксплицировать те методологические посылки, которые, по его мнению, лежат в основании психосемантического подхода к исследованию обыденного сознания как предмета психологической науки.

В этом плане выделение тех или иных аспектов этой проблематики отражает скорее, в терминах П. Я. Гальперина (1966), «ориентировочную основу действия» (деятельности) самого автора в рамках психосемантического подхода. Такая селективность и пристрастность в изложении материала делает его, на наш взгляд, более открытым для критической рефлексии читателя и для последующей выработки его отношения к экспериментальным исследованиям, составляющим основную часть работы.

Следует отметить, что понятие «сознание» в разных гуманитарных науках имеет несколько различный смысл, в зависимости от понятийного тезауруса, в котором оно используется (Назаретян, 1981). Так, в психологической науке сознание противопоставлено в первую очередь процессам бессознательного или неосознаваемому содержанию восприятия, памяти, мышления, творчества. В социологии антонимом сознательности выступает стихийность, а в философском плане сознание - форма отражения бытия. В этом последнем смысле мы говорим о представленности объектной и социальной действительности в сознании субъекта, отбждествляя понятие «сознание» с имплицитной картиной мира субъекта, с его образом мира. В психологическом же плане исследование индивидуального сознания подразумевает представление его в виде многоуровневой системы, включающей как осознаваемые, так и неосознаваемые компоненты. В отличие от психоанализа, в рамках психосемантического подхода бессознательное рассматривается не как самостоятельная психологическая реальность, противостоящая сознанию, а как нижележащие уровни сознания, характеризующиеся меньшей расчлененностью и рефлексивностью.

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

Распространенное в учебниках и словарях определение сознания как высшего уровня отражения действительности является, по сути дела, философским определением, фиксирующим его отношение к бытию и делающим акцент на вторичное™ сознания по отношению к миру. Эта марксистская трактовка сознания, восходящая, по сути, к временам французского Просвещения, была дополнена 8 Глава первая. Психологические аспекты проблемы сознания

в отечественной психологии идеей активности субъекта по построению образа отражаемой действительности. Идея активности отражения применительно к человеческой психике нашла свое дальнейшее развитие в представлениях об «опережающем отражении» действительности, модели «потребного будущего» (Анохин, 1962; Бернштейн, 1966); об опосредованное™ психического отражения формами социально-исторического опыта людей (Выготский, 1956; Рубинштейн, 1975; Леонтьев А. Н., 1983); в понятии «надситуативной активности» (Петровский, 1977), объясняющем порождение новых мотивов деятельности в ходе ее самодвижения; в представлении о пристрастности человеческого отражения (Леонтьев А. Н., 1975; Рубинштейн, 1946), раскрывающем его связь с мотивационной и потребно-стной сферами; в выделении целенаправленного, телеономического характера психического отражения (Тихомиров, 1969; Назаретян, 1986); в теоретически переосмысленных в отечественной психологии представлениях о психологических защитных механизмах, обеспечивающих единство и целостность самоотражения личности (Василюк, 1985; Столин, 1983).

Сознание - высшая форма психического отражения, присущая человеку как общественноисторическому существу, выступает как сложная система, способная к развитию и саморазвитию, несущая в своих структурах присвоенный субъектом общественный опыт, моделирующая мир и преобразующая его в деятельности.

Анализ структуры этой моделирующей системы, ее генезиса и функционирования выступает задачей психологического исследования индивидуального сознания. Представление о сложной структуре, многомерности сознания, его культурно-исторической детерминации отнюдь не лежит на поверхности и является достижением отечественной психологии.

А. Н. Леонтьев писал, что, «хотя прежняя субъективно-эмпирическая психология охотно называла себя наукой о сознании, в действительности она никогда не была ею. Сознание неизменно выступало в психологии как нечто внеположное, лишь как условие протекания психических процессов... Идея внеположности сознания заключается и в известном сравнении сознания со сценой, на которой разыгрываются события душевной жизни. Чтобы события, эти могли происходить, нужна сцена, но сама сцена не участвует в них» (Леонтьев А. Н., 1975. С. 25). Сознание либо рассматривалось как атрибут, ясность субъективной представленности психических образов, переживаний (интроспективная психология), либо его структуры постулировались как непосредственная, неэволюционирующая данность (законы феноменального поля в гештальтпеихологии), либо вообще проблематика сознания выносилась за рамки психологической науки и полагалась как эпифеномен, иллюзия наивного житейского опыта (бихевиоризм).

Марксистская психология исходит из того, что человек вообще и человеческое сознание в частности являются продуктом исторического развития человеческого общества. «Основной закон исторического развития психики, сознания человека заключается в том, что человек развивается, трудясь: изменяя природу, он изменяется сам, порождая в своей деятельности - практической и теоретической - предметное бытие очеловеченной природы, культуру, человек вместе с тем изменяет, формирует, развивает свою собственную психическую природу» Психологические аспекты проблемы сознания 9

(Рубинштейн, 1946. С. 148). «Исходное положение марксизма о сознании состоит в том, что оно представляет собой качественно особую форму психики. Хотя сознание и имеет свою длительную предысторию в эволюции животного мира, впервые оно возникает у человека в процессе становления труда и общественных отношений. Сознание с самого начала есть общественный продукт» (Леонтьев А. Н., 1975. С. 28).

Положение о социальной, культурно-исторической природе человеческой психики, представление о формировании высших психических функций путем инте-риоризации, «вращивания» интерсубъектных отношений в интрасубъектные формы психического, трактовка сознания как сознания, выступающего в своей внешней, экстериоризированной форме как социальный опыт, как

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

человеческая культура, побудили Л. С. Выготского к поиску молярной единицы, позволяющей передавать социальный опыт от субъекта к субъекту и присваивать его. Такой единицей, связующим звеном процессов общения и обобщения, по мнению Л. С. Выготского, является значение. Прослеживая генезис значения от его простейших форм (синкретов и комплексов) до наиболее развитой формы значения - научного понятия, Л. С. Выготский тем самым исследует становление, онтогенез сознания. Синонимом осознанности для него выступает системность организации значений, возможность переформулировок содержания высказывания, выражения одних значений через другие (Выготский, 1934).

Продолжая линию Л. С. Выготского в рассмотрении значения как образующей сознания, А. Н. Леонтьев определяет значение как «ставшее достоянием моего сознания (в большей или меньшей своей полноте и многогранности) обобщенное отражение действительности, выработанное человечеством и зафиксированное в форме понятия, знания или даже в форме умения как «обобщенного образа действия», «нормы поведения» и т. п. (Леонтьев А. Н., 1983. С. 242).

Предложенная А. Н. Леонтьевым трактовка сознания как индивидуальной системы значений, данных в единстве с чувственной тканью, связывающей через перцепцию сознание с предметным миром, и личностными смыслами, определяющими пристрастность сознания и его связи с мотивационно-потребностной сферой человека, является, по сути, семиотической, где генезис и трансформация значения как образующей сознания выступают механизмом изменения и трансформации сознания. В концепции А. Н. Леонтьева, таким образом, преодолевается, по сути, позитивистский подход, заключающийся в раздельном изучении механизмов и содержания психических процессов, и применительно к индивидуальному сознанию выделяется единый способ описания содержания сознания и механизмов его изменения, лежащий в плоскости семантического анализа.

Как полагает Л. С. Выготский, анализ исследования интересующей нас проблемы не может быть иным, чем метод семантического анализа, метод анализа смысловой стороны речи, метод изучения словесных значений (Выготский, 1934. С 50).

Областью психологической науки, изучающей структуру, генезис и функционирование системы значений, образующей в единстве с чувственной тканью и личностными смыслами индивидуальное сознание субъекта, является экспериментальная психосемантика.

В психосемантике реализуется парадигма конструктивизма, где картина мира трактуется не как зеркальное отражение действительности, а как одна из возмож- 1 О Глава первая. Психологические аспекты проблемы сознания

ных «пристрастных» культурно-исторических моделей мира, которые создает единичный или коллективный субъект. В этом плане психосемантика стоит на позиции множественности возможных моделей мира, на идее плюрализма истины и, как следствие, на идее множественности путей развития как отдельного индивида, так и общества, страны, всего человечества.

1.1. Взаимосвязь языка и сознания

Становление человеческого сознания связано с развитием языка. «Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым и существующее также и для меня самого, действительное сознание...» (Маркс, Энгельс. Собр. соч.

Возможность речевого общения с другими людьми в ходе совместной трудовой деятельности ведет к формированию автокоммуникации, внутреннего диалога с самим собой, что, по М. М. Бахтину, является основой, механизмом сознания: «Где начинается сознание, там и начинается диалог» (Бахтин, 1979. С. 49).

Идея связи сознания со структурами языка глубоко осмыслена Гегелем, для которого сознание выступает формой выделения субъекта из природной среды и установления отношения к ней, реализуемого посредством слова: «...При настроении, вызванном внешним ощущением, мы еще не находимся в каком-либо отношении к отличному от нас внешнему предмету, еще не являемся сознанием» (Гегель. Т. 3. С. 248). Эта заданность мира через переживание особенно рельефно просматривается в простейшей и, очевидно, филогенетически первичной форме восприятия и эмоций - в переживании боли, где раздражитель для переживающего организма лишен какихлибо предметных качеств, за исключением разве что широты локализации воздействия и интенсивности (тупая или острая боль). Для следующей филогенетической ступени отражения - ощущений - объектные характеристики также заданы через переживания субъекта. Например, ощущение некоторой поверхности как гладкой характеризует текстуру этой поверхности через субъективное переживание «гладкости». Объект репрезентирован субъекту в форме его

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

переживания субъектом.

Развитие восприятия, появление предметного образа (перцептивная стадия психики, по А. Н. Леонтьеву, 1965), выступающего как совокупность чувственных признаков, эмансипируют объект от субъекта, делают возможным за счет развития механизмов константности сохранение таких инвариантов объекта, как форма, удаленность от субъекта, параметры его движения в экстраполяционном рефлексе и т. п. Однако репрезентация мира в форме образа оказывается еще чрезвычайно зависимой от мотивационно-потребностной сферы и эмоционального состояния субъекта. Эксперименты Брунера и школы New Look в целом показали нарушения константности восприятия, проявляющиеся даже у человека в зависимости от мотивационного фактора. Это экспериментальные факты типа переоценки размера доллара маленькими детьми (особенно из бедных семей), роста человека, имеющего высокий социальный статус (взрослыми), или различия в опознании одного и того же рисунка, предъявленного тахистоскопически на короткий временной отрезок, обусловленные культурологическими различиями (североамериканцы «видели» бейсбол, тогда как латиноамериканцы - корриду).

1.1. Взаимосвязь языка и сознания 1 1 Тем более эта зависимость восприятия мира от потребности субъекта проявляется у животных.

Как полагает А. Н. Леонтьев (1965), объекты для животных выступают не в их константных свойствах и способах употребления, а в зависимости от их наличного биологического смысла. Напомним красивые эксперименты, проведенные Э. Г. Вацуро (1948) в Колтушах на приматах. Обезьян обучали заливать водой пламя горелки и доставать находящееся под ней лакомство. Бачок с водой находился на одном плоту, свободно плавающем в пруду, а ящичек с лакомством - на другом. Плоты были соединены мостиком, и обезьяна, набрав воды из бачка в кружку, могла свободно перебежать с одного плота на другой, залить пламя водой и достать вознаграждение. Но вот мостик, соединяющий плоты, убрали, и обезьяна начинает метаться по одному плоту, стремясь перебраться за водой на другой, хотя воды полно вокруг нее в пруду. При этом обезьяна «знает», что кругом вода, более того, она пила воду из пруда так же, как и воду из бачка. Но дело в том, что у обезьяны нет значения «воды» как набора ее объективных качеств. Одну «воду» пьют, другой «водой» заливают пламя, т. е. свойства объекта выступают только в контексте наличной биологической потребности и вне ее не актуализируются. Значение как исторически фиксированная функция орудия (Леонтьев А. Н., 1965) у животных, естественно, отсутствует. Однако современные исследования психической деятельности антропоидов вносят определенные коррективы в представления об их психических возможностях, в частности об их способности к установлению причинно-следственных связей. Как полагает К. Э. Фабри (1976), можно говорить о простейших формах значений, присущих приматам и представляющих собой структуры предметных признаков жизненно важных ситуаций, но эти простейшие формы значений заданы и ограничены жесткими биологическими рамками жизнедеятельности приматов, и выход за эти рамки невозможен.

Механизмом осознанного отражения, эмансипирующим содержание отражения от наличных потребностей субъекта, является выражение содержания в некоторой знаковой форме, в первую очередь - в слове.

Как полагает Гегель, для того чтобы эмансипировать объект от наличных потребностей субъекта, надо выразить его в чем-то отличном от эмоционально-чувственной «субстанции» субъекта, в чем-то противостоящем субъекту. Такой формой отчуждения, выражения отраженного содержания (отражение отражения) в устойчивой константной форме является фиксация его в знаковой форме, в словесном значении.

За счет социальной нормированности, общественной конвенции слово обладает фиксированным содержанием. Эта фиксированность содержания обусловлена конвенцией предметной отнесенности слова, с одной стороны, и системной организацией языка, наличием парадигматических связей, задающих устойчивость каркаса языка и постоянство словоупотребления - с другой. В сознании, таким образом, за счет устойчивости содержания значения изживается сиюминутная субъективность отражения, пристрастность, обусловленная наличной потребностью. И для голодного и для сытого человека кухонная утварь, например, имеет постоянное предметное значение и представляет собой некоторую ценность. «Огромный выигрыш человека, обладающего развитым языком, - пишет А. Р. Лу-рия, - заключается в том, что мир удваивается. С помощью языка, который обозначает предметы, он может иметь дело с предметами, которые непосредственно ~\ 2 Глава первая. Психологические аспекты проблемы сознания

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

не воспринимаются и которые не входят в состав его собственного опыта... Человек имеет двойной мир, в который входит и мир непосредственно отражаемых предметов, и мир образов, объектов, отношений и качеств, которые обозначаются словами. Таким образом, слово - это особая форма отражения действительности. Человек может произвольно называть эти образы независимо от их реального наличия... может произвольно управлять этим вторым миром» (Лурия, 1979. С. 37).

Но структуры сознания как отражение отражения в некоей знаковой форме не просто изоморфно дублируют исходное содержание, а дополняют, обобщают его, вводя в новые связи и отношения. За словом стоит совокупный общественный опыт, фиксированный и кристаллизованный в значениях (А. Н. Леонтьев, 1965). Благодаря языку, человек может обращаться к знаниям других людей, к опыту предыдущих поколений. Наличие грамматических языковых структур, изоморфных деятельностным структурам, позволяет человеку совершать мысленный эксперимент, получая новые знания.

Подчеркивая ведущую роль языка как носителя общественного опыта, А. Н. Леонтьев тем не менее отмечает возможность фиксации значений не только в форме понятий, но и в форме «умения как обобщенного образа действия», «нормы поведения» и т. д. Продолжая мысль Леонтьева, можно предположить, что носителями значения могут выступать такие социально нормированные формы поведения, как ритуалы, выразительные движения, искусственные языки, танцы, устойчивые визуальные символы, жесты и т. д. Такая трактовка языка, более широкая, чем принято в лингвистике, имеющая скорее семиотический характер, содержится в работах Н. И. Жинкина (1982), М. В. Гамезо, Б. Ф. Ломова, В. Ф. Ру-бахина (1977) и др. При доминирующей роли устной и письменной речи как носителя значения, факторами, обусловливающими способность неких материальных образований выражать значение, являются не формы репрезентации субъекту, а их системный характер и социальная нормированность правил их интерпретации. Так, сложный технический чертеж, например, является знаковым образованием и несет значения, сопоставимые по уровню развития с понятийными.

Исходя из расширенной трактовки языка, мы даем следующее определение значения. Значение - это обобщенная идеальная модель объекта в сознании субъекта, в которой фиксированы существенные свойства объекта, выделенные в совокупной общественной деятельности. Кодирование, категоризация исходного содержания в знаковой, символической форме ведут к обогащению его совокупным социальным опытом, к упорядочиванию исходного содержания, его организации в формах, выработанных общественной практикой.

В той степени, в какой восприятие, память, мышление или иной психологический процесс опосредованы значением (в форме слова, визуального символа, чертежа, схемы, ритуального действия, танцевального па, общепринятого жеста или мимического выражения), они являются потенциально осознаваемыми. И наоборот, сбои в нормальном функционировании значения ведут к нарушению осознания.

Приведем в качестве иллюстрации экспериментальное наблюдение, показывающее роль вербальных значений в механизме функционирования сознания. В наших совместных с В. В. Кучеренко экспериментах исследовалось влияние постгипнотической инструкции на восприятие испытуемых. Испытуемым, которые находились в третьей стадии гипноза, характеризуемой, в частности, после-

дующей амнезией, внушалось, что по выходе из гипноза они не будут видеть некоторые предметы. По выходе из гипнотического состояния испытуемых просили перечислить предметы, лежащие перед ними на столе, среди которых находились и «запрещенные». Испытуемые действительно не указывали на запрещенные предметы, но «не видели» также и другие предметы, семантически с ними связанные.

Например, если испытуемым внушалось, что они не будут видеть сигареты, то они не замечали при перечислении не только лежащую на столе пачку сигарет, но и пепельницу с окурками и т. п. Некоторые предметы, семантически связанные с запрещенными, могли быть указаны испытуемым, но в этом случае они забывали их функцию. Например, один из участников эксперимента, указав на лежащую на столе зажигалку, назвал ее «цилиндриком», другой именовал ее «тюбиком для валидола», третий с недоумением разглядывал зажигалку, пытаясь понять, что это за предмет. Нарушение связи «объект-наименование» проявляется не только в невозможности назвать предмет, но и в обратном отношении - в невозможности по «запрещенному» названию представить образ. Так, если мы давали в гипнозе испытуемому

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

инструкцию о том, что он не знает, что такое курение, то на просьбу экспериментатора в постгипнозе представить табачный ларек он не в состоянии был справиться с этой задачей, представляя овощной ларек, киоск «Союзпечать» и т. д. Спустя некоторое время испытуемый утверждал, что ему удалось справиться с этой задачей, но, отвечая на вопрос, что продают в табачном ларьке, перечислял побочные товары: расчески, талончики на бензин и т. п. На прямой вопрос экспериментатора, знает ли он, что такое курить, испытуемый (сам курящий) рассказал, что во время студенческих сельскохозяйственных работ видел мужчин, что-то жующих; по его мнению, они курили. При предъявлении испытуемым запрещенного предмета (сигареты) они как бы спонтанно погружались в гипнотическое состояние.

Гипнотическое запрещение «видения объекта» ведет, очевидно, к блокированию связи «слово- образ», и воспринимаемый объект не осознается испытуемым, не «видится» им. Действительно, при перечислении объектов, лежащих перед ним на столе, испытуемый не пытается проткнуть пальцем якобы невидимые предметы или пройти сквозь них в случае, если запрещается видеть громоздкие предметы. Гипнотическая инструкция, по-видимому, блокирует значения слов (или, в терминах теории высшей нервной деятельности, вторую сигнальную систему), посредством которых происходит осознание видимых объектов, как бы «вырезая» в сознании определенные семантические области. В пользу такой гипотезы говорят результаты ассоциативного эксперимента, когда испытуемые забывали слова, относящиеся к запрещенной области, при стимулах, провоцирующих их актуализацию. Например, на стимул «вечеринка», обычно вызывающий в качестве ассоциации среди прочих слово «сигареты», испытуемые не называли это слово и его семантическое окружение. Аналогично в эксперименте с запрещением «видеть» лыжи испытуемые не актуализировали в ассоциативном эксперименте на стимул «отдых в зимнем лесу» лексику, относящуюся к лыжной прогулке, катанию с гор и т. п.

Приведенные эксперименты иллюстрируют представление о сознании как удвоенном отражении, вторичном отражении с помощью знаковых средств. Восприятие и осознание при восприятии - не тождественные психологические процессы. В обыденном сознании это различие зафиксировано в глаголах «смотреть» 1 4 Глава первая. Психологические аспекты проблемы сознания

и «видеть» (Арутюнова, 1987). Понятие «видеть», очевидно, предусматривает определенную степень сознания, представленности тех или иных качеств, признаков объекта в их значениях. При этом структуры значения, опосредующие восприятие, непосредственно вплетены в ткань образа; субъект видит не схему образа, воспринимает не значения, а означенный образ. Но сознание не просто дублирует с помощью знаковых средств отражаемую реальность, а выделяет в ней значимые для субъекта признаки и свойства, конструирует их в идеальные обобщенные модели действительности. Аналитическую функцию языкового сознания подчеркивали еще Локк (1960) и Кондильяк (1980). «Без знаков какого-либо вида, - пишет Кондильяк, - невозможно было бы нам раздроблять наши мысли так, чтобы нам самим давать себе отчет в том, о чем мы мыслим, дабы раздельно оное видеть» (Кондильяк, 1980. С. 84).

Лексика языка несет в себе в форме семантических компонентов идеальные эталоны, мерки, которые выделяют, вычленяют в отражаемой действительности те или иные аспекты. Семантические компоненты лексики - единицы более дробные, чем значения, образующие его структуру, - являются носителями этих эталонов, и соответствие им (полное или неполное) признаков отражаемого фрагмента действительности позволяет выразить этот фрагмент в слове (или другом нормированном эталоне). Языковое сознание при этом осуществляет не только аналитическую, но и синтетическую функцию. Абстракция признаков и группировка их в новые структуры позволяют строить некие идеальные модели действительности, выраженные в значении слова, а оперирование этими идеальными значениями по законам грамматики и синтаксиса, имманентно содержащим правила человеческого мышления (логику не только научного мышления, но и логику обыденного сознания), позволяет дедуктивно получать новое знание. «Способность высказывать суждения об увиденном и услышанном - это способность отделять, выделять и вновь связывать в уже расчлененном высшем единстве предмет и его свойства, отдельные объекты и отношения между ними, действие, его результат и т. д. Эта способность составляет характерную черту сознания человека как высшей формы отражения. Осознавать действительность - значит расчленять ее на элементы и устанавливать между ними определенные связи и отношения: сходства, тождества, различия, принадлежности, последовательности и т. д. и т. п. И чем больше взаимосвязанных элементов в объекте или ситуации может быть вычленено и вновь связано, тем выше уровень осознания действительности»

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

(Чуприкова, 1981. С. 23).

Развитие информатики и появление таких современных средств переработки информации, как, например, компьютеры, использующие искусственные языки программирования, расширили диапазон языкового сознания, в частности значительно увеличили аналитико-синтетические возможности человеческого мышления и основываются на том же принципе опосредующей функции знака, что и «природное» человеческое сознание, вооруженное естественным языком. «В самом деле, машина имеет дело с очень простым материалом - кодами, кодовыми знаками. Кодовые знаки в машине, на глиняных табличках или на бумаге, - замечает А. Кэй, - практически равносильны с точки зрения их способности представлять различные реальные и идеальные объекты» (1984. С. 47). Подчеркивая, что персональная ЭВМ является техническим орудием, средством интеллектуальной деятельности, Г. Л. Смолян и К. Б. Шошников (1976) вслед за Г. П. Щед- 1.2. Значение как «превращенная форма деятельности» 1 5

ровицким (1967) используют аналогию ЭВМ с верстаком, на котором осуществляются демонтаж и сборка интеллектуальных конструкций.

«Объект разбирается на части только для того, чтобы выяснить, как снова соединить их в одно целое», - приводят они в подтверждение своих рассуждений мысль создателя тензорной теории сложных систем Г. Крона (1972. С. 28). В контексте этих рассуждений, перефразировав ставшее афоризмом высказывание, можно было бы сказать: «Человеческое сознание не храм, а мастерская, и человек в ней работник».

1.2. Значение как «превращенная форма деятельности»

Поскольку в значении фиксируются свойства объекта, существенные с точки зрения общественной практики, его можно рассматривать как превращенную форму деятельности (Мамардашвили, 1969; Леонтьев А. А., 1975), где в качестве признаков значения содержатся виртуальные свойства объекта, которые могут быть раскрыты в той или иной общественно значимой деятельности субъекта или общества как совокупного субъекта. Предметный мир, окружающая действительность при этом понимаются не как кантовская «вещь в себе», в которой законсервированы существующие безотносительно к общественной человеческой практике признаки и качества, а как «очеловеченный мир», как культурно-историческое бытие человека.

Как отмечает К. Маркс в «Тезисах о Фейербахе», «главный недостаток всего предшествующего материализма - включая и фейербаховский - заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта... а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно» (Т. 3. С. 1). Развивая эту мысль в работе «Немецкая идеология», К. Маркс и Ф. Энгельс пишут: «Он (Фейербах) не замечает, что окружающий его чувственный мир вовсе не есть некая непосредственно от века данная, всегда равная себе вещь, а что он есть продукт промышленности и общественного состояния, притом в том смысле, что это - исторический продукт, результат деятельности целого ряда поколений, каждое из которых стояло на плечах предшествующего, продолжало развивать его промышленность и его способ общения и видоизменяло в соответствии с изменившимися потребностями его социальный строй» (Там же. С 42).

Восприятие и осознание человеком мира оказывается, таким образом, производным от культурноисторического бытия человека. Новые формы деятельности субъекта порождают и новые формы осознания действительности, новые «фигуры сознания», а следовательно, и новые формы его «образующей» - значения. Значение в своем содержательном, семантическом наполнении является не идеальным «инобытием» объекта, а превращенной формой деятельности субъекта, познающего и преобразующего мир.

Деятельность в отечественной психологической науке имеет широкую трактовку как «динамическая система взаимосвязи субъекта с миром» и включает такие формы, как предметнопрактическая деятельность по производству материального продукта; теоретико-мыслительная деятельность, оперирующая идеальными

■J 6 Глава первая. Психологические аспекты проблемы сознания

конструкциями, моделирующими мир; эстетическая деятельность, заключающаяся в создании произведений искусства как носителей идеальной художественной реальности («возможных миров» в терминах Я. Хинтикки (1980)); идеологическая, мировоззренческая деятельность, связанная с рефлексией, выделением ценностных ориентиров человеческого бытия и т. д. Значения как «превращенная форма деятельности» несут в своих семантических компонентах связи и отношения, существующие и раскрываемые в этих формах деятельности, и включают «в

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

М.: Новый хронограф, 2009. - 440 с.

Автор из отдельных пазлов - исследований структуры значений, семантических пространств, методологической позиции интерпретатора, влияния эмоций на процессы категоризации, моделирования состояний другого средствами собственной психики, метафоры и форм визуальных тропов, вторичных образов, исследований медитации - пытается построить целостную картину многомерного сознания, но в отличие от играющего ребенка не имеет эталона - подсказки, где этот рисунок уже дан как целостность.

Книга предназначена для широкого круга читателей: психологов, философов, культурологов, лингвистов, специалистов в области массовых коммуникаций и искусствознания.

Виктор Федорович Петренко родился в 1948 году. Основал новое направление в психологии - экспериментальную психосемантику. Доктор психологических наук (1989), профессор (1994), чл.-кор. РАН (1997). Лауреат премии РАН по психологии им. С. Л. Рубинштейна и Международного научного фонда.

Петренко В.Ф. - Многомерное сознание - психосемантическая парадигма - Содержание

От автора
Александр Асмолов Мастер полифонии сознания
Школа А.Н. Леонтьева в семантическом пространстве психологической мысли
Психосемантические аспекты картины мира субъекта
Что есть истина? или Наш ответ лорду Чемберлену
Конструктивистская парадигма в психологической науке
Теория отражения, конструктивизм, интуитивизм как методологические парадигмыпсихологии
Психосемантика как направление конструктивизма в когнитивной психологии
Медитация как неопосредованное познание
Кросс-конфессиональное исследование религиозной картины мира в контексте борьбы с терроризмом
Психосемантика измененных состояний сознания (на материале гипнотерапии алкоголизма)
Психосемантика массовых коммуникаций
Образы, символы, представления в идеологической борьбе за ментальное пространство
Образная сфера в живописи и литературе. Визуальные аналоги литературных тропов
А.М. Улановский От семантики образа к идеям конструктивизма

Петренко В.Ф. - Многомерное сознание - психосемантическая парадигма - За пределами фактов и непреложных истин

В. Ф. Петренко оспаривает возможность апелляции к «чистым», объективным фактам - к тому, что есть или было «на самом деле», «в действительности». Не существует эмпирического факта вне некой теории. Как известно, схожая мысль была высказана еще Л. С. Выготским: «Кто рассматривает факты, неизбежно рассматривает их в свете той или иной теории». Проводя далее аналогии, отметим, что в социальном конструкционизме эта мысль высказывается в еще более категоричном виде.

То, что мы называем «фактами», как пишет В. Барр, есть лишь версии событий, которые в определенное время и по разным причинам получили широкое распространение. Данная трактовка во многом является развитием известной ницшеанской формулы «нет фактов, есть лишь интерпретации», принятой в постмодернизме (Деррида, Лиотар, Лакан, Фуко, Бодрийар и др.) в качестве центрального тезиса.

Психосемантический подход исходит также из идеи плюрализма истины, множественности различных культурно-исторических моделей мира, которые создает единичный или коллективный субъект, и, как следствие, из идеи множественности путей развития индивида, общества, страны, человечества. В этой же связи В.Ф. Петренко заявляет о правомочности и необходимости существования множества психологических теорий. Добавим, что эти идеи наиболее близки к основополагающему философскому представлению Келли о конструктивном альтернативизме, в соответствии с которым существуют бесчисленные возможности концептуализации событий в мире и поведения людей.

Петренко В.Ф. - Многомерное сознание - психосемантическая парадигма - Наука и круговая причинность

Конструктивистские взгляды В.Ф. Петренко распространяются не только на обычную познавательную активность человека, но также и на деятельность ученых и сферу науки. Как указывает автор, каждая область знаний строит свой предмет науки, определяемый в первую очередь спецификой языка и метода этой науки.

Язык науки, согласно В.Ф. Петренко, не только служит для описания сущего, но и, создавая понятийный аппарат, вносит свои связи и расчленения, которые через «круговую каузальность» сознания и поведения человека определяют само бытие. Тем самым подчеркивается не только познавательно-описательная направленность науки, но и ее созидательно-конструктивистская функция. То же самое можно сказать и о языках философии и литературы: В.Ф. Петренко указывает на чувствительность исторического процесса к используемым его представителями конструктам и формам категоризации, вносящим специфические способы осмысления событий, а вместе с этим специфические ценности и способы действия.

На примере идей Маркса и Фрейда В.Ф. Петренко показывает, что вводимые ими идеи и конструкты могли не только описывать, но и во многом определять ход дальнейших событий и образ действий их современников. В этом смысле все мы, в разной степени культуральной социализации, - порождение литературы. Данное представление имеет сходство с идеями, развиваемыми в ряде социальных наук в рамках нарративного подхода.

Отметим также, что в психосемантическом подходе намечен переход от идеи опосредования системой значений (конструктов) к представлению о том, что система значений сама может быть организована в некие повествовательные структуры, некие тексты. Эта идея является центральной в нарративной психологии и психотерапии, которые работают с разного рода повествовательными структурами, или нарративами, используемыми людьми для самоидентификации и интерпретации событий внешнего мира, других людей и себя.

Наконец, В. Ф. Петренко указывает также на то, что наши научные методы и операциональные процедуры в явной мере выстраивают и задают исследуемые с их же помощью предметные области и объекты познания. В этом смысле можно сказать, что психосемантика как содержательная область исследований, область исследования индивидуальных значений, задается

Соответствующими психосемантическими методами, методами построения семантических пространств. Для этого, в свою очередь, применяются математические процедуры факторного и кластерного анализа, многомерной статистики, детерминационного анализа, структурного моделирования.

В рамках данного подхода В.Ф. Петренко с коллегами были проведены многочисленные исследования картин мира различных политических партий, этнических, социальных, профессиональных сообществ, религиозных конфессий, особенностей восприятия произведений искусства (живописи, художественных фильмов), специфики измененных состояний сознания. Все эти исследования содержательно раскрывают различия менталитета представителей различных культур, этносов, религий, политических партий и профессиональных сообществ, подкрепляя тем самым конструктивистский тезис о множественности образов мира и некорректности притязаний на единственно верный способ его восприятия и осмысления.

Петренко В.Ф. - Многомерное сознание - От автора

Постмодернизм провозгласил «смерть автора», имея в виду то, что текст современного писателя, журналиста, автора приватного письма или компьютерного блогера представляет собой смесь (микс), коллаж чужих мыслей, цитат, стереотипных суждений, расхожих мнений. Поистине нет ничего нового под луной, и кажущиеся нам самим откровения есть не что иное, как извлечение из окружающего нас насыщенного интеллектуального раствора и духовной атмосферы кристаллов смыслов и значений. Автор выступает как аттрактор (на языке И. Пригожина) этого динамического процесса кристаллизации мыслей.

В этом контексте мне хотелось бы выразить благодарность моим друзьям и коллегам, в общении и дискуссии с которыми рождались мысли и идеи настоящей книги. Известный науковед и психолог М.Г. Ярошевский выдвинул понятие «оппонентный круг», состоящий из «значимых других», дискуссия с которыми задает систему конструктов (в терминах Дж. Келли) - своеобразных рельсов, поюкоторым движутся и направляются наши мысли. Мой оппнентный круг - это мой друг и объект моих вечных нападок, талантливый исследователь сознания и человек искусства Виктор Аллахвердов; блистательный Александр Асмолов - поэт в психологии, ученый и публицист; скромный и предельно доброжелательный, увлеченный наукой исследователь сознания Гарник Акопов; глубоко эрудированный и тщательный психофизиолог Юрий Александров; изобретательный экспериментатор Владимир Барабанщиков;

Тонкий клиницист и христианский психолог Борис Братусь; лидер когнитивной психологии Борис Величковский; ироничный и ранимый, специалист в области компьютерной психологии и Интернета Александр Войскунский; исследователь образной сферы и христианский психолог Андрей Гостев; искатель истины и правды, специалист в области понимания Виктор Знаков; поэтесса и психолог в области музыкального творчества Галина Иванченко; психотерапевт и клинический психолог Лариса Карнацкая; философ по образованию, психолог и методолог И.Н. Карицкий;

Буддолог и врач тибетской медицины Николай Каратуев; психолог и священник Григорий Логвиненко; социолог, создатель концепции «клеточной глобализации» и автор книги «Лабиринты одиночества» Никита Покровский; теоретик и практик психотерапии, автор первых отечественных монографий по проективным техникам Елена Соколова; ниспровергатель основ и специалист в области «Big History», автор теории техногу-манитарного баланса Акоп Назаретян; психосемантик, сочетающий в себе естественнонаучный и гуманитарный стили мышления, автор книги по квантовой психологии Анатолий Супрун; йог и писатель Андрей Сидерский; скромный и увлеченный своими исканиями в области психологии мышления Володя Селиванов; талантливый психолог, к сожалению, ушедший в бизнес, Владимир Столин; суровый и добрый педагог игумен Георгий (Шестун).

Всем им - моим бессменным первым читателям и критикам - моя благодарность.

Зав. лабораторией психологии общения и психосемантики МГУ им. Ломоносова;
член редакционной коллегии "Психологического журнала";
член редакционной коллегии журнала "Психология»;
член редакционной коллегии журнала "Общественные науки и современность";
член редакционной коллегии журнала «Историческая психология»;
член редакционной коллегии «Московский Психотерапевтический журнал»;
главный редактор журнала «Методология и история психологии»;
член ученого совета по защите докторский диссертаций факультета психологии МГУ;
член ученого совета по защите докторский диссертаций Института Психологии РАН;
член Российского психологического общества;
член Европейской Ассоциации Психологии Личности;
член Европейской Ассоциации Психологии Личностных Конструктов;
член Международной Ассоциации Теории Хаоса в Психологии и Науках о Жизни;
член Международной Ассоциации Эмпирической эстетики;

Образование

1968-73 - Факультет психологии, Московский Государственный университет им. М.В.Ломоносова. Диплом психолога, преподавателя психологии.
1978 - Защитил диссертацию на соискание ученого звания кандидата психологических наук, Московский Государственный университет (под руководством А.Н. Леонтьева).
1988 - Защитил диссертацию на соискание ученого звания доктора психологических наук, Московский Государственный университет.
1994 - Получил звание профессора.
1997 - Получил звание члена-корреспондента Российской Академии Наук (РАН).
2005 - Получил звание "Заслуженный научный сотрудник МГУ".

Из опыта работы

1973-82 ассистент кафедры общей психологии факультета психологии Московского Государственного университета.
1982-1986 старший научный сотрудник кафедры общей психологии
1986-1988 ведущий научный сотрудник кафедры общей психологии факультета психологии Московского Государственного университета.
1988-н/в зав лаборатории "Психология общения и психосемантика" факультета психологии Московского Государственного университета.
1994-н/в профессор факультета психологии Московского Государственного университета им М.В.Ломоносова.

С 1973 года вел семинарские занятия по всему курсу общей психологии. Читал курс лекций по общей психологи в государственных университетах Москвы, Самары, Алма-Аты, Вильнюса, Нальчика, Смоленска, Белгорода, Владивостока, Севастополя, Ташкента. В Московском университете читает лекции по психологии сознания, политической психологии, психосемантике.

Сфера научных интересов

Один из основателей (первым с 1972 начал проводить исследования в области психосемантики) и лидер психосемантического подхода в психологии.

Разработал ряд оригинальных психосемантических методов в том числе: психосемантический метод множественной идентификаций, метод сказочного семантического дифференциала, психосемантичкеский метод атрибуции мотивов, метод построения семантического пространства политических партий, Метод семантической импликации. Совестно с О.В. Митиной начиная с 1990 года проводил мониторинг политического менталитета россиян методами психосемантики и исследования динамики политического сознания. В последние годы написал ряд работ по методологии психологии и проводил кросс-конфессиональные исследования религиозного сознания.

Начиная с основания фондов РФФИ и РГНФ бессменно проводит исследования в области психосемантики сознания и психологии искусства, под эгидой этих фондов. Лауреат фондов Мак-Артуров, Фонда «открытое общество»

Руководил рядом научно-исследовательских психологических экспедиций на Чукотку, в Бурятию и Туву.

Публикации и монографии

Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психологию: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М.МГУ,1983.
Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М. МГУ, 1988
Петренко В.Ф. Лекции по психосемантике. Самара.СГУ.1997
Петренко В.Ф., Митина О.В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания (на материале политического менталитете) Смоленск. СГУ, 1997
Петренко В.Ф. Основы психосемантики. МГУ, 1997, 25 п.л.
Петренко В.Ф. Основы психосемантики 2-е дополненное издание СПб 2005.

Заслуги и регалии

Премия им. С.Л.Рубинштейна президиума РАН по психологии за цикл работ по анализу структуры и динамики общественного и индивидуального сознания, дважды лауреат конкурса РФФИ за научно-популярные публикации, лауреат номинации «Человек года» общероссийского национального профессионального психологического конкурса «Золотая Психея».

3-е изд. — М: Эксмо, 2010. — 480 с. — ISBN 978-5-699-38287-3.В издании дается описание экспериментальной психосемантики и излагаются результаты исследований категориальных структур индивидуального и общественного сознания.Психологические аспекты проблемы сознания .
Взаимосвязь языка и сознания.
Значение как «превращенная форма деятельности».
Проблема лингвокультурологической относительности.
Категориальные структуры сознания как средство рефлексии.
Проблемы значения. Психосемантика сознания .
Теоретический анализ проблемы значения.
Образующие сознания.
Уровень развития значения и отношение значения к чувственным образам.
Формы существования значения в индивидуальном сознании.
Методы анализа значения.
Семантические пространства — операциональный язык психосемантики.
Исследование вербальной семантики методом семантического дифференциала .
Характеристика метода.
Построение вербального семантического дифференциала на материале русской лексики.
«Сказочный» семантический дифференцила.
Исследование структуры образной репрезентации методом невербального семантического дифференциала .
Графический вариант невербального семантического дифференциала.
Невербальный семантический дифференциал на базе рисунков М Чюрлениса.
Исследование визуальной семантики .
Анализ семантической структуры образной репрезентации с помощью кластер-анализа.
О перцептивной категоризации.
Влияние эмоций на процессы категоризации .
Влияние аффекта на семантическую организацию значений.
Взаимосвязь осознания объекта и отношения к нему (на примере киновосприятия).
Взаимосвязь эмоций и цвета.
Психосемантический подход к исследованию мотивации.
Стереотипы обыденного сознания .
Семантический анализ профессиональных стереотипов.
Исследование этнических стереотипов психосемантическим методом «множественных идентификаций».
Исследование рефлексивных структур обыденного сознания (на материале семантического анализа фразеологизмов) .
Фразеологизмы — особые языковые формы фиксации значений.
Семантическое пространство русских фразеологизмов.
Исследование категориальной структуры (семантический анализ) фразеологизмов методом кластерного анализа.
Исследование стереотипов обыденного сознания грузинского этноса методами психосемантики.
Эффективность речевого коммуникативного воздействия .
Первый тип коммуникативного воздействия.
Второй тип коммуникативного воздействия.
Третий тип коммуникативного воздействия.
Художественные конструкты как форма семантической организации литературного текста.
Психосемантический анализ воздействия газетной публицистики.
Образ человека на телеэкране.
Образ телеведущего.
Взаимодействие образа коммуникатора, текста сообщения и социально-психологических особенностей аудитории в процессе массовой коммуникации.
Психосемантический подход к восприятию искусства .
Психосемантика искусства.
Психосемантический анализ художественных конструктов художественного фильма «Сибирский цирюльник».
Зрительская атрибуция мотивов поступкам персонажей.
Общее обсуждение.
Психосемантические исследования политического менталитета .
Психосемантический анализ политических установок.
К проблеме изучения менталитета общества в психологической и исторической науках.
Психосемантический анализ геополитических представлений граждан России.
Психосемантический анализ имиджа политических лидеров.
Язык метафоры в многомерном рейтинге лидеров (результаты психосемантического исследования).
Кросс-конфессиональное исследование религиозной картины мира в контексте борьбы с терроризмом.
Заключение .

Петренко Виктор Федорович - член-корреспондент РАН, доктор психологических наук, профессор.

В. Ф. Петренко - член Российского психологического общества, Европейской ассоциации психологии личности, Международной ассоциации эмпирической эстетики. Главный редактор журнала «Методология и история психологии», член редколлегий журналов «Психология», «Общественные науки и современность», «Историческая психология». Лауреат премии им. С. Л. Рубинштейна Президиума РАН по психологии.

Виктор Федорович родился 21 марта 1948 года в городе Ленинграде. В 1968 году поступил на факультет психологии МГУ, который закончил в 1973 г. С 1973 г. работает на кафедре общей психологии факультета психологии Московского Государственного университета: сначала в должности ассистента кафедры, затем старшего и ведущего научного сотрудника. Является заведующим лабораторией «Психология общения и психосемантики» психологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, заведующим лабораторией «Когнитивные исследования» Института системного анализа Российской Академии Наук.

В 1988 году защитил диссертацию на соискание ученого звания доктора психологических наук, в 1994 г. получил звание профессора, а в 1997 - звание члена-корреспондента Российской Академии Наук (РАН). В.Ф. Петренко ведет активную преподавательскую работу. С 1973 года проводит семинарские занятия по всему курсу общей психологии. В Московском университете читает лекции по психологии сознания, политической психологии, психосемантике. Подготовил более 80 дипломников, 12 кандидатов наук, 2-х докторов наук.

Книги (3)

Многомерное сознание: психосемантическая парадигма

Книга «Многомерное сознание: психосемантическая парадигма» посвящена методологическому осмыслению психосемантического подхода в психологии.

Она состоит из описания теоретико-методологических и эмпирических исследований в области психологии сознания. Автор из отдельных пазлов — исследований структуры значений, семантических пространств, методологической позиции интерпретатора, влияния эмоций на процессы категоризации, моделирования состояний другого средствами собственной психики, метафоры и форм визуальных тропов, вторичных образов, исследований медитации — пытается построить целостную картину многомерного сознания, но в отличие от играющего ребенка не имеет эталона — подсказки, где этот рисунок уже дан как целостность.

Психосемантика сознания

В монографии излагаются результаты теоретического и экспериментального исследования категориальных структур индивидуального сознания методом построения субъективных семантических пространств.

Анализируются специфика индивидуального сознания в процессе восприятия человека человеком, профессиональная и национальная обусловленность стереотипов обыденного сознания. Исследуются формы рефлексии обыденного сознания на материале фольклора (в частности фразеологизмов); обсуждаются прикладные проблемы воспитания и идеологического воздействия массовых коммуникаций.

Основы психосемантики

Предназначено для преподавателей психологии, научных работников, аспирантов и студентов психологических факультетов, философов, филологов, социологов, специалистов в области массовых коммуникаций, этнографов и всех тех, кто интересуется методами изучения индивидуального сознания и общественного менталитета.

Напечатать